Начало по ссылкам: Первопроходцы новой жизни. Часть первая
Первопроходцы новой жизни. Часть вторая
Первопроходцы новой жизни. Часть третья
И всё же, в съезде принимали участие 44 делегата с правом решающего голоса, и 3 – с правом совещательного. В числе присутствующих было 11 большевиков, 8 сочувствующих, а остальные – 28 являлись беспартийными. Это обстоятельство несколько насторожило организаторов съезда – куда, в какую сторону может повернуться его работа? А принцип демократизма нужно соблюдать.
С вступительным словом перед делегатами выступил И.Олейников. Он заявил: «… Мы, большевики поворачиваем нашу жизнь на самый правильный путь, чтобы все мы жили по-братски. Ни русских баринов, ни киргизских баев, ни малороссийских кулаков, ни польских панов теперь не будет. Все мы станем одной семьёй советских трудящихся. А буржуям и прочим кровососам – амба! Натерпелся народ нужды – хватит! Но буржуям живъём лезть в гробы не охота, хотя нынче революция стала разворачиваться, чуть ли ни во всём мире. А им, буржуям, нужна наша тёмная жизнь. И для этого они и мутят воду, да сталкивают народ лбами. Учить людей новой жизни им крайне не выгодно. Дело незавидное и для нас, большевиков. Мы уже видим, что так просто они сдаваться не собираются. Тут им подвизаются эсерики, меньшевички, алашордынцы, и прочая мишура. Но не видать им теперь власти. Оттого нам следует крепко подумать, как двигаться дальше? Мы, большевики видим этот путь только в объединении всего народа в единую семью, как один кулак. И тогда будем каждый работать на себя и свою страну Советов. Стало быть – одна семья, где всем и каждому всё будет поровну, следовательно, и жизнь будем ладить так, как следует. Заведём коммуну, где всё будет общее – народное, а не буржуйское. Фабрики, заводы, магазины, лавки, земля – всё наше, общее, родное»…
И тут раздались аплодисменты, и даже из зала послышались громкие голоса поддержки и одобрения выступления Олейникова.
После выступления основного докладчика, началось обсуждение стоящих в повестке дня вопросов и задач уезда. Но, в ходе их обсуждения, хотя и шли горячие споры, однако скоро выяснилось, что все выступавшие всё же, в итоге, поддерживают Советскую власть. Многие говорили и предлагали пути, как можно быстрее наладить в уезде нормальную, спокойную жизнь. Здесь же, перед делегатами, выступили, и сделали отчёты о проделанной работе, все заведующие отделами уезда. Но при этом ораторы особо заостряли внимание на стоящих задачах и путях их преодоления и внедрения в жизнь общества. А это налаживание остановившихся предприятий, увеличение посевных площадей, поголовья скота, повышение урожайности, полное обеспечение населения всего уезда своими продуктами питания.
В итоге, при единодушной поддержке делегатов, президиум съезда тут же отправил в Москву телеграмму такого содержания: «Кремль, Совнаркому: Кокчетавский уездный съезд волостных, станичных и аульных ревкомов шлёт сердечный привет VII Всероссийскому съезду Советов, пролетарскому вождю Ленину, единственной защитнице трудящихся масс РКП(б) и доблестной Красной армии. Кокчетавское крестьянство и трудовое казачество по первому зову выступят с оружием в руках на защиту Советской власти и все излишки продовольствия отдадут братьям голодающих губерний».
Телеграмма эта была весьма кстати. Ведь на этом съезде Советов тогда как раз рассматривался вопрос об образовании федерации, которая должна объединить как можно больше национальных республик. Идею эту подал Ленин. Он понимал, что первое социалистическое государство, со всех сторон окружённое капитализмом, будет неизменно подвергаться нападкам и разрушению. А для его защиты сил у одной России недостаточно. А тут как раз, что называется, из самой глубинки Казахской республики пришла такая обнадёживающая, поддерживающая весть. Ленин лично зачитал телеграмму делегатам.
Закончил кокчетавский съезд свою работу поздним вечером принятой такой резолюцией: «Уездный съезд волостных, станичных и аульных ревкомов приветствует от имени измученного населения Кокчетавского уезда долгожданную освободительницу – Советскую власть в Сибири, которая во главе с рабочее – крестьянской Красной Армией вконец раздавила и уничтожила царивший произвол, насилие и угнетение трудящихся… Да здравствуют наши пролетарские вожди Ленин и Троцкий!» На этом съезд завершил свою работу, и делегаты разъехались по домам.
Возвратись в селения, участники съезда тут же включаются в практическую реализацию его решений. Одной из главных задач стояло быстрейшее повсеместное создание партийных ячеек. И под их руководством, где нужно, начать налаживание, а в других активизировать хозяйственную жизнь на местах. А для этого требовалось срочно пускать в работу местные промышленные предприятия, расширять и укреплять сельское хозяйство.
Развернув эту работу, по возможности, как можно шире, скоро в Кокчетав поступают информации о том, что созданы Советы в сёлах Ново-Сухотино, Келлеровке, Зеренде, Ольгино, Тахтаброде, Фёдоровке, Кривоозёрном, в станице Щучинской, и других волостях. При этом сопротивление меньшевиков, эсеров, алашордынцев, членов Уфимской директории теперь мало ощущалось. Почти все они ушли из края после того, как Красная армия освободила здешние селения от белого движения. Потому и началось восстановление здесь работы промышленных предприятий, сельского хозяйства без сопротивления. Но, всё же, тут новые хозяева региона столкнулись с острейшей проблемой.
Как же всё это решать и делать, если эти производства всё ещё находятся в руках частных владельцев. И тогда принимается решение о их национализации, попросту говоря, изъятие у зажиточных частников промышленных производств, торговых точек, у кулаков – земельных угодий. А для этого образуются местные земельные отделы. Но и это не даёт ожидаемых результатов. Жившие на периферии промышленники, кулаки, баи, торговцы со всей силой и ненавистью к новой власти, стали сорганизовываться и оказывать жесточайшее сопротивление вводимым новым порядкам. Оно и понятно. Ведь тот же капиталист, кулак или бай, пусть и с привлечением чужого труда, но всё же сам создавал своё состояние, вкладывал в него средства, пусть и наёмный, но всё же оплачиваемый труд, время, здоровье. Во имя всего это трудился и жил. А тут, вдруг, приходит дядя в тужурке, и говорит: «Отдай». Причём,- за так. «Отныне оно будет общественным, то есть — государственным». Естественно, расставаться с нажитым за так, охотников не находилось. Причём, ведь не было определено, кого, и как считать богатым, зажиточным, или человеком среднего достатка? Иметь лошадь, телегу и плуг, без чего в сельской местности было не обойтись – это кулак, середняк или бедняк? Кто он, к какому классу его отнести? А иметь торговую лавчонку, где бы можно было продать – купить соль, сахар, мыло, метр-другой ситца. Ведь всё это было просто человеку жизненно необходимо. Не будь такой лавчонки, где местным жителям всё это добывать для нормальной жизни? И где что искать? Государственного ещё ничего не было.
Вот, к примеру, на границе Омской и Акмолинской губерний, был аул Саткен, назван в честь главы рода. Конечно, чего там душой кривить, жилось там номадам не сладко. Да и всем тогда жизнь не казалась мёдом. Недалеко от тогдашнего аула Саткен, в ауле Кочубай жил казах, по имени Иса Заксыбаев — продолжатель рода Саткена, основавшего тот самый аул. Иса занялся тем, что лично перегонял из Кокчетава в Омск скот на продажу. На этом деле он сумел развернуться так, что, со временем, построил большой дом, у него было вырыто два колодца, причём один из них был с цементным покрытием. Хотя все остальные казахи аула жили в полустенках, наполовину врытых в землю. У этого хозяина был хороший деревянный дом, возведённый с неким национальным колоритом. У жатаков (бедняков) в домах печки были выложены из сырца, у Исы – из настоящего красного жженого кирпича. А то был особый шик тогдашней моды, красы и качества. Иса содержал верблюдов, коз, коров, более ста голов лошадей, сеял хлеб, построил в ауле для людей мечеть. Работы у него выполняли, в основном, батраки. А это говорит о том, что предприимчивые казахи, несмотря на «жестокую угнетающую колонизацию» умели и могли весьма успешно приспосабливаться к новым реалиям жизни. И весьма преуспевали в ней.
Как-то потребовался Исе ещё один колодец — в тех не хватало воды для водопоя животных. Он нанял нескольких мужиков из Саткена. Те быстро справились с работой. Иса пригласил их в дом, жена накрыла стол, заварила самовар. Когда все копатели с аппетитом отобедали, хозяин достал кошель, отсчитал оговоренную сумму за работу, и тут же каждому вручил. Посидели ещё, поговорили. Вдруг Иса, опять берёт кошель, и снова отсчитал каждому такую же сумму. Работники и спрашивают: «За что, Иса, заново платишь?» «А за то, что быстро и качественно поработали, Улькен рахмет вам!».
Видя складывающуюся сложную и даже опасную обстановку в уезде, Уком снова отправляет по волостям своих опытных представителей, а вместе с ними и Воззвание к трудовому народу. В нём говорилось: «Товарищи рабочие, крестьяне, солдаты и трудовое казачество! Настал конец кровавой войне. Падает господство хищников, поработивших народы мира. Под ударом русской революции трещит старое здание кабалы и рабства. Мир произвола и угнетения доживает последние дни. Рождается новый мир, мир трудящихся. Теперь вся власть в стране в руках народа. Вы сами теперь управляете государством. Поэтому призываем вас, сплотиться вокруг ревкомов. Знайте, что только Советская власть принесла вам свободу от гнёта и насилия. Берегите и, как зеницу ока, храните землю, хлеб, фабрики, орудия, транспорт. Всё это отныне будет вашим общественным достоянием!»
Получив столь жизнеутверждающий документ, организаторы Советской власти и активисты на местах ещё активнее берутся и проводят агитационную работу вокруг этого документа. Зачитывают его на митингах, собраниях, сходах разъясняют суть каждой строки, смысл начатого большого дела перестройки всей жизни. И всё это не проходило зря, а давало положительные результаты, эффективно влияло, особенно, на беднейшее крестьянство. Но и трудностей при этом, увы, встречалось не мало. Да и работать с массами, где, как правило, всегда собирался народ разных сословий, взглядов, достатка, по-прежнему, было не просто. Об этом, кстати, оставил свои воспоминания один из активных участников становления Советской власти, заведующий отделом Кокчетавского уездного управления Т.Климов, написавший 25 февраля 1920 года информацию в губернский отдел. Вот из неё выдержка:
«…До сего времени среди населения часто бывает паника. При расследовании выясняется, что приезжали какие-то лица, именуя себя большевиками, вели агитацию за Советскую власть, но без коммунистов. А часто приезжающие инструктора в деревню не могут точно уяснить населению о задачах Советской власти и партии коммунистов. Позаботьтесь выслать хотя бы несколько грамотных инструкторов, которые бы могли дать удовлетворительные результаты».
На просьбу Климова в Омске среагировали. Но, к сожалению, в уезд прислали только несколько человек. А нужны были десятки. Они были весьма профессиональными пропагандистами. Однако их явно не хватало, чтобы ими охватить все волости, тем более всё население уезда. Нехватка таких кадров ощущалась и в самом Кокчетаве. Приходилось на местах обходиться, в основном, теми, кто хоть мало-мальски обладал некими знаниями и способностями к пропагандистской работе. Да искренне на деле, а не только на словах, поддерживал партию большевиков и их программу. Всё же, как бы там ни было, а дела, хоть и медленно, но стали положительно продвигаться вперёд. А это давало ощутимые результаты по всему уезду, и в самом городе.
В результате такой работы, наставал момент, когда большинство предприятий уже начали выполнять заказы, а многие кустарники стали объединяться в кооперативы. Некоторые частные производства капиталистов национализировались, и они становились общественным, то есть, государственным достоянием. Скоро, в таких обновлённых условиях, в уезде приступили к работе 20 кожевенных мастерских, овчинное производство выпустило до 3 тысяч полушубков, пимокатные цеха произвели до 6 тысяч валенок. Заработали в полную силу 9 сапожных мастерских. Активнее включился коллектив Айдабульского винокуренного завода, принимались срочные и оперативные меры по пуску спичечной фабрики в с.Кривоозёрном. В Зеренде увеличили производство смолы. Там же выпускали пуды дёгтя.
И всё же, при всём этом, главной проблемой в стране оставался дефицит хлеба, особенно в центральных регионах. Видя эту острую проблему, 20 мая 1920 года Совнарком принимает новое решение «Об изъятии хлебных излишков в Сибири». И устанавливалось конкретное задание: до 1 марта 1921 года Сибирь, в целом, должна заготовить и сдать 110 млн пудов. Из них 20 млн пудов приходилось на долю Северного Казахстана. А это всего четыре уезда. Грубо прикидывая, на каждый уезд ложился план в 5 млн пудов. Расчёт был на то, что здесь у крестьян сохранилось зерно прошлых лет в скирдах и копнах. Значит, его можно и нужно изъять – решили лысые и «умные» головы в столице.
Кокчетавские руководящие органы тут же приступают к организации этой работе. Поступившее задание уезду распределяют по волостям. А в это время, в сёлениях уже создаются первые коммуны «Луч революции» в селе Ново-Никольском, в Сандыктаве появилась коммуна «Солнце», в с. Ольгино – «Новая жизнь», другие. Всё это позволило в том же, 1920 году на общественных полях засеять около 300 тысяч гектар зерновых. В целях помощи казахскому крестьянству из общих государственных фондов выделили 15 тысяч пудов семья и 72 лошади, оказывалась аульчанам другая помощь.
Иными словами, в результате проводимой работы, менялась сама структура народного хозяйства, и проходило её оживление. Но, при этом, становилось очевидным то, что его развитием и укреплением необходимо заниматься более грамотно, целенаправленно, систематично и планово. Но, чтобы ни думали, ни говорили и решали умные столичные головы, а успехи сельского хозяйства, во все времена во многом, и преимущественно, зависят от погодных условий. А они-то в тот год как раз, неожиданно подвели.
Но это уже совсем иная и тяжёлая тема. О ней поговорим в другой раз.