Начало по ссылке Первопроходцы новой жизни. Часть первая
Она на родине окончила церковно-приходскую школу, по тем временам её считали весьма образованной, грамотной и воспитанной девушкой. Эти качества и вывели её на большой, сначала революционный, а теперь и партийный путь. У неё была высокая пышная причёска, открытый лоб, спокойные карие глаза, и постоянно просматриваемая, слегка заметная на пышных ярких губах, ухмылка. Что подчёркивало в ней волевой, но чистый женский, характер. Всё было в ней естественное, поскольку никаких помад, красок и кремов тогда здесь не существовало. Одним словом, Зоя Каширина от природы была наделена женской русской красотой. И к Кашириной, не однажды, подкатывали женихи, предлагая сердце и душу. Но всем им Зоя застенчиво отвечала одними словами: «Сейчас не до любви и свадеб. Вот закончится революция, всё уляжется, тогда и посмотрим, как жить дальше».
Кстати, когда здесь, на месте, руководящие работники обговорили все вопросы, и, как будто, расставили всё по своим местам, то поняли, что в эту работу необходимо включать широкие массы всего населения. А для этого следует неизбежно встречаться с народом. Стало быть, снова надо всем разъехаться по станицам, сёлам, аулам. Но как это делать, если не было служебного транспорта. А добраться даже до самого близкого села, скажем, Еленовки, что лежит в 25 верстах от уездного центра, пешком не получится. Решили обзавестись собственным транспортом. Для этого купили пару двуколок и две лошади. Приняли в штат извозчиков. И в первый такой путь как раз отправилась Зоя Каширина. В каком первом селе или ауле она побывала – не известно. Но за одну ту поездку она посетила несколько населённых пунктов. И была тем весьма разочарована. Молодёжи было мало, да и те, с кем приходилось встречаться и говорить, на контакт шли неохотно. Люди были напуганы бесконечной сменой властей. То одни кричат, что отныне являются законной властью. А, несколько дней спустя, раздавались другие голоса, и твёрдо гарантировали, что отныне только они будут править. И в этом круговороте сам чёрт мог запутаться, с кем быть, и кому повиноваться? А те, кто ещё вчера глаголил о своей непоколебимой власти, сегодня уже болтались на верёвках, повешенные другими «патриотами». Потому и Кашириной на местах зачастую сторонились. Люди хорошо помнили, как ещё совсем недавно какие-то мужики в кожаных тужурках заявляли, что установили советскую власть. Но, куда же она, та власть, подевалась, вместе с теми «кожаными» агитаторами? А теперь эта девушка так озорно заявляет о другой, новой, но так похожей, власти, с подобными обещаниями?
От всего этого Кашириной становилось всё грустнее, но она не отчаивалась. Потому, что понимала – новое всегда, везде, и во все времена, трудно пробивало себе дорогу. С этим нелёгкими думами Зоя возвращалась в Кокчетав, после той, первой поездки.
Сумрак вечера сгущал краски в городе. А висевшие на столбах кое-где фитильные на жире фонари, не в состоянии были темноту рассеять. Выехав на улицу Садовую, в этом полумраке Зоя увидела толпу сгрудившегося народа, издали показавшегося ей одним огромным человеческим телом. Не понимая, зачем собрался этот люд, и что можно от него ожидать при встрече, Зоя велела извозчику свернуть с главной улицы, и поторопить коня. Тот недовольно что-то пробубнил, но поступил так, как велела пассажирка.
Вернувшись на квартиру, утром Зоя попала как раз на заседании рабочего штаба. Ей это показалось своевременным и уместным. Ещё не информируя начальства, она решила тут же, на заседании выступить. Ей предоставили слово. Молодёжный вожак, в обычной своей манере, ничего не скрывая и не преувеличивая, рассказала кратко обо всём, с чем пришлось ей сталкиваться на периферии. В заключение честного выступления заявила: «Нужна упорная, многодневная будничная работа, чтоб создать из уцелевшей молодёжи организацию. Такую же работу нужно немедленно начинать со всем населением. Народ напуган, разочарован». К чести членов штаба, они прислушались к голосу Кашириной, так как знали, что она говорила всегда правду, какой бы горькой и даже страшной она ни была. И вокруг этой темы снова завязалась острая полемика.
В это же время формирования новых органов власти, и выстраивания их планов работы, из Омска в Кокчетав направили молодого журналиста К.Н.Тупикова. После чего, учитывая то, что здесь уже была своя типография, и выходила своя примитивная местная газетёнка, в виде листовки, печатавшая только разные объявления, было решено пригласить на работу настоящего журналиста. И в Омске отозвались на эту просьбу. Такой человек, по фамилии Кондратий Никифорович Тупиков прибыл в Кокчетав. Его тут же утвердили редактором уездной газеты, получившей название «Красный пахарь». Тогда же, в 1920 году провели Всероссийскую перепись населения. Ею было признано, что здесь проживает 7796 человек.
1920 год для кокчетавцев был ознаменован не только успехами в политико-пропагандистской работе. В работу, чтобы её разнообразить, включают спорт. С этой целью в Кокчетаве на центральной ярмарке устроили помост. На нём решили провести первые показательные соревнования борцов. О всех схватках рассказывать долго. А вот, к примеру, о Баулан Шолаке вспомнить следует. Ибо он, вступив здесь в борцовскую схватку с чемпионом мира французом Кароном, тут же его победил, чем нешуточно удивил, и расстроил иностранного силача, ставшего в Кокчетаве уже экс — чемпионом.
Несмотря на то, что властью и жителями города было сделано немало по его обустройству, преображению, и пропаганде, Кокчетав в 1920 году всё ещё уступал Петропавловску и Акомоле своей архитектурой, культурой и, вообще, внешним обликом. На фоне этих городов центр кокчетавского уезда выглядел мрачновато, и не везде уютно. Главная его площадь, после революционных баталий, и гражданской войны, так же смотрелась пустынно. Украшала её только небогатая с виду, рубленая церквушка, да обшитая тёсом в ёлочку каланча. Главной улицей Кокчетава тогда считалась улица Товарищеская. Но её новая власть решила переименовать, и дать ей название Григория Потанина. Связано это было несколькими причинами. Григорий Николаевич Потанин родился в нашей Акмолинской области. Поступив в Омский кадетский корпус, он там близко познакомился, а потом сдружился с Чоканом Валихановым. Эту дружбу он пронёс через всю свою жизнь. Даже, когда Чокан в 1865 году, умер, то даже после этого он не забывал своего верного тамыра. Кроме того, к 1920 году Г.Потанин уже слыл известным в стране ученым, путешественником, отважным исследователем природы и населения Внутренней Азии, и, в частности, Северного Казахстана. В это время он неоднократно бывал в Кокчетаве, со многими горожанами был знаком.
Отзываясь о Г.Потанине, академик В.Обручев, писал: «… он сделал больше, чем Пржевальский». Причём, теперь известно, что Григорий Николаевич, в совершенстве владея языком казахов, всегда и везде путешествовал без переводчика и военного конвоя, как это было принято, да поступали другие исследователи. Его спутницей во всех путях-дорогах была только его жена Александра Викторовна. Г.Потанин был того же года рождения, что и Чокан Валиханов. Но ему посчастливилось пережить своего собрата на 55 лет. За эти годы он неоднократно посещал престарелых Чингиса и Зейнеп — родителей Чокана. Но, на склоне лет Г.Потанин заболел, затем полостью потерял зрение, и в возрасте 85 лет, в 1920 году оставил этот мир. В знак особых заслуг земляка, в том числе и перед Кокчетавом, с целью увековечивания его имени, местной властью было решено улицу Товарищескую переименовать и присвоить ей имя Григория Николаевича Потанина. За это решение тогда проголосовали все члены местного исполкома.
Увы, история — штука беззащитная, потому в неё, порой, не задумываясь, вторгаются все, кому только ни лень. То же произошло и с этой улицей в 1980 году. После присвоения ей этого, весьма заслуженного, и известного у нас имени – учёного путешественника Григория Потанина, прошло 60 лет. И, вдруг её переименовывают и присваивают ей имя Семёна Потанина. А это никто иной, как сын кокчетавского столяра Потанина. «Заслуги» его перед кокчетавцами только в том, что его, как командира Красной Гвардии, расстреляли в июне 1918 года. И расстреляли вовсе не колчаковцы, как это утверждали даже наши некоторые историки. В июне 1918 года колчаковщины ещё не существовало. Колчаковщина появится только через полгода, после тех трагических событий. Вот и всё. Следовательно, никакого подвига Семён здесь не совершал. Потому и его имя нигде больше в истории не встречается. Подняли его на пьедестал почёта безграмотные кокчетавцы, и только в своём городе. А вот имя Григория Николаевича Потанина, как выдающегося учёного-исследователя запечатлено даже в Большой Советской Энциклопедии. Можно ли этих двух Потаниных ставить в один ряд, и оценивать их заслуги так, как это несуразно поступили в 1980 году безграмотные кокчетавские члены ономастической комиссии? Не думаю. Пусть меня простит Бог, но я не вижу более достойных заслуг Семёна, чем были они у Григория Николаевича. Так во имя чего переименовывали? Скорей всего, партийцам 80-х хотелось сохранить человеческое лицо и, ещё раз, придать этому факту оттенок большевистской революционной борьбы, и подчеркнуть преемственность партийной памяти и дисциплины. И, во имя этой близорукости и безграмотности, выбросили из истории Кокшетау достойнейшее, всемирно известное имя ученого-исследователя. А на это место водрузили безызвестного сына столяра. Где же справедливость?!
А тогда, в 1920 году, стояли другие задачи, и, конечно, для партийного ядра уезда всё ещё оставалось главным продолжение организации партийных ячеек на местах. Ведь именно на них возлагалась надежда в деле проведения агитационно-пропагандистской и воспитательной работы среди самых широких масс, да организация выполнения линии партии непосредственно трудящимися на местах. Словом, в каждой волости, станице, селе, ауле или хуторе нужны были люди и организации, на которые можно было опереться, озадачить, и на них надеяться в деле исполнения партийных директив. И, как итог, получать от них поддержку и помощь в деле мобилизации рабочего класса и беднейшего крестьянства.
В этих непростых, к тому же совершенно новых, непривычных условиях, всё больше высвечивалось понимание того, что Ревкомы, как временные органы управления и власти, уже стали себя изживать, становились днём вчерашним. Стало быть, невольно напрашивалась необходимость в создании новой структуры органов власти, как в центре уезда, так и на периферии, которые смогли бы возглавить всю работу, и, мобилизовав всех трудящихся, повести их по новому пути социалистического строительства. Обсуждая эту тему на всех уровнях и с разными категориями управленцев, тут же, всё больше, стала высвечиваться идея о создании Уездного исполнительного комитета – Уисполкома. То есть, напрашивалась идея создания местных Советов. Как и прежде случалось, много было вокруг этой темы разных суждений, предложений, даже горячих споров, переходящих в открытые возмущения.…
И всё же, как бы там ни было, а в мае 1920 года, под руководством избранного в Кокчетаве Оргбюро, начинается подготовка к выборам в местные Советы. В станицы, аулы, сёла снова направляются опытные инструкторы для организации этой работы на местах. А для начала столь масштабной реализации задуманного, требовалось создавать из местного населения предвыборные комиссии, которые бы и повели эту работу. К тому же, в первую очередь, нужно было составить списки избирателей. А из них уже предстояло отобрать лучших кандидатов в члены местных советов. Особое внимание в этой работе уделялось улусам казахского населения. Словом, работа предстояла как ответственная, так и масштабная. Поэтому на неё отводилось немало времени. Закончить её предусматривалось в первом полугодии, то есть – к июлю 1920 года.
И этот период наступил. Он был ознаменован двумя событиями: Первое, и важнейшее – это прошедшие выборы в местные органы власти. И второе: к этому дню готовился выход первого номера кокчетавской советской газеты «Красный пахарь». И 1 июля 1920 года вышел её первый номер. С этого дня это публичное уездное издание стало настоящим рупором, агитатором, пропагандистом и воспитателем широких масс. Газета быстро завоевала у читателей, да и власти большой авторитет. И сыграла, весьма положительную роль в том, что весь уездный руководящий актив активно включился в круговорот повседневных дел. Самые злободневные вопросы выносятся на заседания Уездного комитета партии, или Кокчетавского ревкома, где решаются безотлагательно, профессионально и принципиально. И тут же находят отражение в местной печати, доходят до масс самых отдалённых уголков уезда. А то было весьма важно – найти путь до широких слоёв населения, и иметь на народ влияние. И у него же завоевать авторитет и всестороннюю поддержку.
(Продолжение следует)