70 лет тому назад начало освоения залежных, пустующих земель определило Акмолинщину, как центр Казахстанской целины. Даже не верится, что так быстротечно время. Ещё, кажется, вчера целинники, услышав призыв партии: «На Целину!», собирали где-то чемоданы, неслись со всех концов страны на неизвестную никому Планету. А сегодня мы уже отмечаем 70-летнюю историю этому, несомненно, грандиозному в мировой практике, сельскохозяйственному проекту, никогда и нигде больше не повторившемуся в мире. К тому же, показавшему поразительные результаты.
Невольно возникает вопрос: в чём была первопричина, необходимость, что послужило толчком к началу и решению столь амбициозной, и весьма масштабной, и рискованной Всесоюзной, общенародной задачи?
За прошедшее время о целине писалось и говорилось неоднократно, сочинено немало песен, написано много стихов, книг, сняты кинофильмы, идут телевизионные передачи, ставятся спектакли в театрах. Однако, при всём этом, остаётся до сих пор один спорный вопрос, на который ответить однозначно никто не берётся. Но большинство государственных деятелей, писателей, журналистов сходятся на двух основных версиях.
Официальная и первая версия такова: страна до этого времени не имела достаточно сил и ресурсов, потому не могла позволить себе такой размах. И в это можно поверить. Ведь известно, что план освоения целинных и залежных земель впервые рассматривался ещё при царях. О чём свидетельствует Столыпинская реформа конца ХIХ и начала ХХ веков. Потом к этому вопросу вернулось уже сталинское правительство. Можно говорить с определённой уверенностью, что оно его и осуществило бы. Но война перепутала все карты. После войны И.Сталин пригласил в Кремль руководителей Казахстана Ж.Шаяхметова и Е. Тайбекова. С ними и повёл разговор о том, что в результате войны в европейской части СССР было практически уничтожено более половины сельскохозяйственных угодий. Поэтому нужно рассмотреть вопрос использования внутренних ресурсов необрабатываемой земли в Казахстане. По сути, вождь дал прямое указание об обживании казахстанских земель на севере республики. И сам стал к тому готовиться.
Но, не успела страна развернуть эту задумку в полную силу, как Сталина не стало. И Хрущёв подхватил эту идею, поскольку, якобы, появились к этому времени в стране деньги. Но в появление лишних средств вряд ли можно поверить. Ведь страна к 50-м годам далеко ещё не загладила раны войны. К тому же, к этому времени опять ощерились западные шакалы, что продиктовало СССР наращивать силы самообороны особенно на Дальнем Востоке. И огромные деньги направлялись в первую очередь именно туда. Но, несмотря на это, забота о выращивании хлеба была всё-таки развёрнута в полную мощь и на огромных пространствах не только Казахстана. И возникает вопрос: так всё-таки, что же подтолкнуло в реальности, или заставило руководителей страны в столь неподходящий период взяться за решение столь грандиозной и сложной сельскохозяйственной задачи?
И тут, как бы, выкристаллизовывается вторая, более важная и честная проблема – Хлеб! Ведь было хорошо известно просвещённым людям, что Россия только в ХIХ веке насчитала сорок голодных лет. А это почти пол-столетия. В памяти людей хорошо сохранились голодные двадцатые, тридцатые и сороковые годы ХХ столетия, унесшие миллионы жизней здоровых людей. 1947-48 годы повторили трагедию во многих регионах страны. Крупнейшая хлебная держава до революции в урожайные годы давала по 40, а в неурожайные годы – 11 процентов мирового экспорта. Теперь, после войны, еле сводила концы с концами. К примеру, в 1953 году было собрано немногим более 31 млн тонн зерна. А израсходовано свыше 32 миллионов. Средняя урожайность по стране не превышала 9 центнеров с гектара. Конечно, можно было бы бросить те средства на повышение урожайности. Но, как известно, она быстро, как по велению волшебной палочки, не достигается.
Даже опытные хлеборобы, чтобы её повысить, идут к этому годами. А хлеб стране нужен был немедленно, уже в этом году. Рисковать в очередной раз, чтобы допустить голод – было смерти подобно. Вопрос о явном дефиците продовольствия в стране впервые открыто был поднят на сентябрьском Пленуме ЦК КПСС 1953 года. Затем Совет Министров СССР 13 марта 1954 года принимает постановление за №129 «Об увеличении производства зерна в 1954-1955 годах за счёт освоения целинных и залежных земель в совхозах и организации новых зерновых совхозов». В Постановлении, в частности говорилось: «Утвердить план подъёма целинных и залежных земель в совхозах Министерства совхозов Казахской ССР на 1954 год под урожай 1954 и 1955 годов…
Обязать Акмолинский, Кокчетавский и Северо-Казахстанский облисполкомы не позднее 20 марта 1954 года утвердить отвод земель за счёт государственных земельных фондов и неиспользуемых земель колхозов по Акмолинской области 117 тысяч гектаров, по Кокчетавской области – 126 тысяч гектаров, по Северо-Казахстанской области – 80 тысяч гектаров и по Павлодарской области – 27 тысяч гектаров»…
Но голые цифры несведущему человеку вряд ли дадут ясное представление о размахе предстоящих дел. Чтобы было легче представить, какие задачи ставились перед целинниками, приведу другие расчёты. Так вот, общая площадь целинных областей составляла 600 тысяч квадратных километров. А это намного больше всей территории Франции. На этом пространстве требовалось распахать 250 тысяч квадратных километров плодородных степей. А это площадь, превышающая размеры Англии. Вот на какие масштабы замахнулись советские руководители!
Как показывают эти грандиозные планы, главная роль в поднятии казахстанской целины отводилась Кокчетавской и Акмолинской областям. Работа предстояла не шуточная. Ведь даже гектары земли сами по себе простому обывателю и то о многом говорят. А руководителям центра и особенно на местах вообще было понятно, что без дополнительной огромной силы, особенно механизаторов и строителей и думать было нечего о превращении огромных просторов степи в житницу страны. А люди без техники мало что значили. Следовательно, всё это нужно было немедленно организовывать по всему огромному Советскому Союзу. А это означало, что, мобилизуя людей, одновременно предстояло отправлять технику, инвентарь, оборудование, строительные материалы, одежду, продукты питания, медикаменты и многое и многое то, что необходимо было для организации нормального труда и жизни новосёлов.
Сегодня много можно говорить и даже спорить об авантюризме Первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущёва, который упорнее других настаивал на немедленном осуществлении задуманного. Даже есть учёные, которые до сих пор не приемлют данную идею. И это правда. Но нельзя Хрущёву отказать в главном – Целинная идея, какие бы неудачи и невзгоды пришлось пережить, особенно первоцелинникам, всё же выстояла и победила. Даже такой осторожный и взвешенный в то время политик, как Первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Леонид Ильич Брежнев, и тот тут же принял сторону Никиты Сергеевича и утверждал: «…даже идя на риск, необходимо было ради выигрыша времени часть ресурсов и средств смело двинуть на целину, сулившую за один сезон дать солидную прибавку в крайне напряжённый зерновой баланс страны».
Забегая вперёд, подчеркнём: чтобы сегодня ни утверждали некоторые о целине, а тогдашние руководители, и поверивший им народ, не ошиблись. Хотя все понимали, какую дополнительную, непосильную и ответственную ношу взваливают на свои плечи. А трудностей с первых дней появилось ох как много. Даже валились оттуда, откуда их никто не ждал. Но, как неоднократно подчёркивали руководители страны, даже пелось в песнях: «Нет таких трудностей, чтобы их не преодолел Советский человек! Нет таких задач, чтобы их не решила Коммунистическая партия!» Хотя изречение несколько пафосное, но оно отражало реальность. И действительно, сразу после выхода Постановления Совмина о целине, потрясшее, в полном смысле этого слова, всю страну, из разных концов СССР в Северный Казахстан стали один за другим идти железнодорожные составы. На них красовались яркие надписи: «Для целинных земель» и такие составы пропускали по железной дороге безостановочно. Они одновременно мчались сотнями, нагружённые всем необходимым для новой жизни.
Особо следует подчеркнуть то, что действительно, в основном, молодые люди срывались со своих родных мест, и, по зову собственного сердца и совести, отправлялись в далёкий неизвестный путь. К тому же, уже в июле 1954 года газета «Правда» опубликовала обращение молодых целинниц совхоза «Мариинский» к девушкам и женщинам страны с призывом ехать на целину. Это обращение возымело такую силу, что, в итоге, получился своего рода конфуз: директор данного хозяйства получил из разных концов страны 40 тысяч писем от «слабого пола» с просьбой принять их на работу в совхоз. Руководителю было от чего схватиться за голову, не зная, как им всем ответить и, если приедут, куда их трудоустраивать?
Только в первые месяцы 1954 года в комитеты комсомола страны поступило 52 тысячи заявлений с просьбой выдать Комсомольскую путёвку. Хотя пропаганда была развёрнута активно и широко, но принудительно ехать на целину никто и никого не обязывал. Как вспоминал позже ставший Героем Социалистического Труда первоцелинник Михаил Егорович Довжик: «Мы ехали на целину и считали себя Колумбами. Степь. Ни конца, ни края. Поначалу нам казалось, что здесь не ступала нога человека. Но вот стали мы обживаться и постепенно многое узнали от старожилов об этом орлинном крае и о его людях. Красивые жили здесь люди».
Ехали на целину по-разному — в одиночку, целыми вагонами и составами.
Кроме того, к примеру, демобилизованные солдаты и матросы в составе своих воинских отделений, взводов и даже рот изъявляли желание и отправлялись на целину. Они такими группами и прибывали в то или иное место, где должны были основывать новые хозяйства. Так моряки Тихоокеанского флота основали совхоз «Тихоокеанский». Солдаты Контимировской дивизии основали совхоз «Контимировский». И таких примеров много. Таким образом, только за первые два года в Северный Казахстан приехало 650 тысяч человек. И работа на огромных территориях целины, в полном смысле, закипела. Добровольцы, приехавшие на Акмолинщину, комплектовались, в бригады и сразу же отправлялись в отведённые под распашку места, и там начинали обживаться. Но выезжали они не просто некоей толпой. Возглавляли такие бригады назначенные директора предполагаемых хозяйств. Такой человек имел в своей папке печать, счёт в банке, карту сельхозугодий будущего хозяйства, другие необходимые документы. Людей, как правило, отправляли на тракторных санях, в лучшем случае оборудованных будкой, в которой имелась печка-буржуйка. Нередко такие первопроходцы ехали целыми тракторными колоннами, везя с собой инструменты, инвентарь, оборудование, походные кухни, палатки, продукты питания, медикаменты и многое другое.
В первую весну было обозначено 90 точек. То есть, 90 новых совхозов должно было возникнуть и начать работать уже весной 1954 года. В таких уголках бескрайней степи, как правило, не было никаких поселений. Люди устанавливали палатки под жильё, столовые, бани. Места под селение подбирали самые удобные – вблизи озера, речки, лесочка, за возвышенностью. Эти явные приметы нередко служили поводом названия будущего хозяйства. Так появлялись совхозы «Озёрный», «Заречный», «Подлесный», «Колутонский» — названный по имени рядом протекающей речки. А там, где в чистой степи не было никаких примет, тогда такие хозяйства получали названия «Восточный», «Степной», «Раздольный», «Дальний» другие. Но, всё же новосёлы, прибывшие в неведомые места, часто старались сохранить память о своей малой родине, и давали названия новым хозяйствам именами тех краёв или городов откуда приехали. Так на карте целины появлялись совхозы «Московский», «Херсонский», «Севастопольский», «Ленинградский», «Черниговский», «Армавирский», «Тагильский», «Сочинский», «Ярославский», «Пермский», «Ивановский», «Воронежский» и многие другие.
В этом был не только символ, но и хранилась память о родных местах. В итоге к этим названиям люди привязывались любовно, как к родным. Как сказал тогда известный поэт Валерий Прокуров: «Обустраивали целую страну, новую планету». Говоря другими словами: начиналась новая история с одного колышка, который за короткое время превращался в обустроенное полноценное село. Конечно, в таких условиях, особенно на первом этапе, добровольцам приходилось ранней весной и поздней осенью, особенно в зиму, изрядно мёрзнуть в палатках. А летом маялись от знойной жары и наседающей мошкары, и нельзя было уснуть да полноценно отдохнуть после весьма напряжённого трудового дня. А потом, когда вышли в поле, то столкнулись с новой напастью, о которой никто и предположить не мог. Степь оказалась крепким орешком.
Простите за нескромность, но ещё хочу привести пример из собственного опыта. Бригадир направил меня вспахать клин настоящей целины, хотя и залежи хватало. И сам уехал на стан. Я на ДТ-54 зашел с краю поля, определил направление гонки, включил плуг и двинулся вперёд. Когда я оглянулся, то все пять лемехов скользили по ковылю, как на лыжах по льду. На своей родине, Украине, хоть немного, но я уже пахал. Там плуг вонзался в почву, как нож в масло. А тут…
Я остановил трактор, подошёл к плугу, осмотрел отвалы, всё было в порядке. Я растерялся, и не знал, что делать.
(Продолжение следует)
Наше сообщество в Вконтакте. Подпишись, чтобы быть в курсе новостей!