Именно так говорили в тот траурный день прощания о трагически погибшем акмолинском архиепископе Серапионе. Это был удивительный человек, действительно, Божий посланник, как его все называли, таких здесь просто никогда не было. И те годы, что он был Владыкой у православных христиан нашей области, были действительно подарком судьбы.
Монах, избравший веру в Господа Бога смыслом всей своей жизни, посвятивший этому своему поприщу всего себя и самим собою, своим примером являвший то, каким должен быть священник. Истинно верующий, мудрый, высокообразованный, кристально честный человек, он пользовался непререкаемым авторитетом. От него люди уходили окрыленными. Тот, кто хоть однажды беседовал с ним, не мог не почувствовать исходящую от него светлую энергию святости, умиротворения и уверенности.
С самыми разными проблемами шли к своему архиепископу люди, выслушивал, советовал, помогал, часто отдавая свое, что имел, тому, кто нуждался, не раздумывая.
Провожая в последний путь архиепископа Серапиона, митрополит Астанайский и Казахстанский Александр говорил много теплых слов о нем, его истинном служении вере православной, поборником которой он всегда был, его добрых делах.
Каждодневным своим служением он являл пример того, как следовать заповедям Божьим, ревностно следил за тем, чтобы во всех храмах епархии следовали слову и букве православной веры.
При всей своей доброте, кротости и смирении это был человек, обладающий и всесторонними знаниями, и умением убеждать, вести за собой людей, организаторскими способностями, да, такими, которые позволили и храм новый создать, и во многих селах отремонтировать или отстроить заново православные храмы.
Епархия буквально возродилась при нем. Мечта многих поколений православных людей Кокшетау стала явью — впервые почти за сто лет в городе появился новый храм, да ещё такой красивый, в красивом месте, на берегу озера, став сразу духовной достопримечательностью края. И абсолютно все заботы по возведению новой святыни от начала и до конца легли на плечи владыки Серапиона, незадолго до этого направленного сюда епископом. И он с ними достойно справился.
В новом храме он знал абсолютно все, каждую мелочь, вплоть до системы электроснабжения, все создавалось при нем и с ним. И в то же время архиепископ постоянно встречался с людьми, беседовал, рассказывал, учредил даже часы обучения православной вере для прихожан. Все для того, чтобы вера для людей становилась ближе и понятнее, обретала жизнь.
Рассказывали, что часто, даже после дальних командировок по сельским храмам, он спешил сюда, на встречи с людьми, которые его ждали. Для него этого всегда было крайне важно — рассказать о главном в своей жизни, о чистоте и святости нашей веры. Был открыт он всегда и для прессы. Не раз я брала у него интервью, и всегда это было — как впервые. Потому что общение с человеком, наполненным мудростью, любовью к людям и милосердием, всегда особенное.
Вот и это эксклюзивное интервью «Смирением возвышаемый» я брала у него десять лет назад, где он искренне рассказывал о своем призвании. Тогда Указом Патриарха Кирилла «во внимание к усердным архипастырским трудам и в связи с 50- летием со дня рождения» епископ Кокшетауский и Акмолинский Серапион был удостоен высокого ордена православия — преподобного Сергия Радонежского третьей степени.
Получая его, тогда он говорил: «На врученном мне ордене значится «Смирением возвышаемый». Эти слова преподобного Сергия Радонежского, чье 700- летие мы отмечаем, указание нам, мирянам, найти это смирение в себе. Я с «младых ногтей» был в храме, благодаря верующей бабушке, учился христианским добродетелям, почувствовав свое призвание в служении Богу.
Как и у всех людей был свой тернистый путь и у меня. Не всем было по нраву, что я отказывался носить красный галстук, вступать в комсомол. На это меньше обращали внимания в противовоздушных войсках, где я служил, там, в первую очередь, требовались дисциплина и профессионализм. Затем я поступил в православную духовную семинарию, затем в академию и паралельно вступил в братию монастыря Троице-Сергиевой лавры, был пострижен в монашество, избрав для себя такой одинокий путь, монах, «монос» — это один. Ехал, куда меня посылали, где я был в тот момент нужен на своем священническом служении.
У любого человека, чтобы он ни делал с цветами роз, проявляются и шипы. Путь священнический не прост, но вместе с тем и радостен, это путь соработничества с Господом, он, — желая спасения каждому, Пастырь — с большой буквы, а священник — тоже пастырь — только с буквы маленькой. Как его последователи, мы противостоим миру зла, который не хочет, чтобы добро творилось, но, несмотря на это, мы несём эти вечные ценности людям. Радость от такого служения намного выше тех скорбей, что с нами случаются. А где бы мы ни были, — везде Земля Божия, и она нуждается в научении добра, любви, надежды…»
Нам было непривычно видеть в церкви монаха, такого раньше не случалось, и я задала ему такой вопрос: вы, монах, а выполняете социальное служение, это что, веление времени? На что он ответил так: «Да, сегодня крайне важно нести Слово Божие, время такое. И не обременённые другими заботами монахи нередко посвящают себя этому служению. Приходят ведь в храм люди самые разные, отягощенные всякими болячками — духовными и телесными, для них церковь Божия — это больница, куда идут за исцелением. И эти лекарства у нас есть, раздаются ежедневно — в таинствах причащения, исповеди, покаяния… Тем, кто особенно нуждается — одиноким, больным, инвалидам — помогаем и материально, хотя делаем это осмотрительно, чтобы не развивать леность.
Когда я сюда приехал, было трудно, но Господь, давая служение, даёт и силы, снисходит божественная благодать, которая «немощное врачует и оскудевающее восполняет». Не все получается сразу, но я на это смотрю так: не сегодня, так завтра получится. Молитвенное общение с Богом даёт ощущение твоей нужности, появляется желание и трудиться, и жить, раздавая эту радость Христову всем, кто в ней нуждается».
Не могла не задать тогда ему и очень наболевший для местных православных вопрос — строительства нового храма, так как старенькая церковь областного центра очень мала, а люди все больше тянутся к вере.
— Да, — говорил он,- проблемы есть, по закону мы не имеем права проповедовать свою религию вне стен храма, а люди действительно все больше хотят знать о пути спасения своей души. Второй храм нужен нам, как воздух, и вопрос этот давно нужно было решать, сейчас идут вопросы согласования. С Божьей помощью и это мы осилим. Мы хотим рядом с храмом построить ещё и духовно- культурный центр, где сможем заниматься с людьми всех возрастов, что к нам приходят. Обращаются к нам и молодежь, побывавшая в сектах, и наркозависимые, мы беседуем с ними, но не всегда можем оказать нужную им помощь из — за стеснённых условий. Наставляем, что нужно придерживаться настоящего, а не ложного в жизни. В тоталитарных сектах нередко присутствуют элементы гипноза, их адепты так воздействуют на своих последователей, что они готовы идти за ними и в огонь, и в воду, иногда даже становятся смертниками. Что говорит об их духовной нежизнеспособности. Во всех наших приходах мы пытаемся достучаться до каждой заблудшей души, раскрываем суть веры. Но в церковь они идут редко, надо больше вести профилактику, но нам это запрещено в школах и вузах, хотя в соседней России священники это уже делают — время пришло и ситуация потребовала.
— Владыка, а как складываются ваши отношения с исламским духовенством и как вы относитесь к постулату, что все люди — братья?
— Да, по Адаму и Еве все люди братья. Но мы, православные, ещё и братья по Христу. С мусульманами мы соседи близкие, встречаемся часто на мероприятиях, очень тепло друг к другу относимся — мы же люди веры. Хотелось бы конечно и какие- то совместные проекты разработать и провести их в жизнь, к примеру, по спасению молодежи от тоталитарных сект. Организовать совместные конференции и рассказать, почему мы против экстремизма и почему у нас запрещено самоубийство. Уважение к каждому человеку, что в христианстве пропагандируется, оно соотносится с заповедью о любви к ближнему. Мы Божий дар жизни очень высоко почитаем.
— К Вам приходят люди, чтобы услышать слово Божие, спасти свою душу в этом суетном мире, а это непросто сделать человеку самому в каждодневной мирской суете…
— Человек сам, без Бога, вряд ли сможет совладать с собой и спасти свою душу, нужны обоюдные усилия — и самого человека, который будет из всех сил стремиться это сделать, и Господа, который желает, чтобы человек был спасён, для чего он и приходил в этот мир. Только в таком согласном единении и происходит это спасение. Конечно, у каждого в жизни есть много проблем, тяжело, но Христос сказал: «Придите ко мне все — и скорбящие, и обременённые, и я буду с вами…»
Нужно, чтобы человек, придя в храм, научился доверять себя Богу и довериться ему. А все наши испытания — это, если хотите, драгоценный камень, который положит Господь нам на главу «в день оный». Поэтому мы, верующие, иначе претерпеваем все эти испытания, где- то даже с радостью, благодаря за все, это ведь такое счастье — открыть себя Богу…»
Бог забрал его к себе, слезы на глазах, жаль бесконечно такого человека, молитвенника о всех нас… Но видно он свою миссию выполнил — поддержал в нас, а для кого- то и зажег, как светильник, огонь истинной веры, привел к Богу, самим собою утверждая, как это жить по вере — чисто и честно.
Царствие небесное, вечный покой, владыка Серапионе, молись о нас и там. В нашей же памяти и наших сердцах, как и у Бога, ты останешься жив навсегда, как свет веры…
«В бессмертие ушел Владыко…
Как птица, в Небо полетел.
На сердце стало грустно, тихо,
а рядом Ангел песни пел…
Пел о бессмертии души.
Ее дороже нет у Бога.
И важно, как ты жизнь прожил
и привела куда дорога.
Владыко наш, Серапион,
служил и верой, и правдой.
Ушел из жизни рано он,
но след в сердцах оставил яркий…»